Многим кажется, что времена аристократии, дворянства, рыцарской чести, феодального величия навсегда ушли в прошлое, растаяли в тумане прошедших веков. Но так только кажется - некоторые и сегодня грезят о древнем благородстве и напряженно вглядываются в прошедшее, имея ввиду будущее. И для них чрезвычайно важно понять истинный смысл существования аристократии и простонародья - основных социальных реалий традиционной цивилизации.

Проблема их соотношения обычно рассматривается только на социально-экономическом уровне. При этом исследователи забывают, что все социальные, политические и экономические явления имеют свои метафизические, потусторонние архетипы. Традиция учит, что "вещи зримые есть символы вещей незримых" (св. Дионисий Аропагит). Следовательно, социальные явления символически выражают некие потусторонние (над-, или под-человеческие) сферы и процессы.

Так, массы простонародья символизируют изначальный хаос, небытие, материю, являющуюся материалом для каких-либо оформленных "вещей". Оформляет же их Божественная форма, Чистое бытие, Абсолют, Бог. А эту высшую форму символизирует правящая элита традиционных обществ - военно-политическая аристократия. Именно она имеет санкцию править безраздельно. Воздействуя на массы подобно Божеству, чудесно преобразующему материю в "вещи", аристократическая элита уподобляется творящему Абсолюту, творя социальные "вещи" - империи, государства, нации, не нуждаясь в санкции самой твари.

Выходит, массы лишены собственной сути, как лишена ее и материя. Вернее, их суть - хаотическое небытие материи, способное, само по себе, лишь ничтожить, обращая наличное в несуществующее, порядок - в хаос*.

* Характеристика простонародья в качестве социальной "материи" отнюдь не является отрицательной оценкой. Вообще, материя не есть нечто "бесполезное". Она выполняет важнейшую онтологическую функцию, сообщая любой "вещи" отличие от Чистого бытия, полной противоположности изначальному хаосу. (По сути, любая "вещь" - смешение Бытия и небытия). Это отличие необходимо для того, чтобы творение имело свою самость, не препятствующую, однако, слиянию с Божественной полнотой.

Подлинной социальной сутью масс является аристократия - подчиняясь ей, отказываясь от собственной властной воли, простонародье обретает настоящее бытие. Беспрекословное подчинение аристократии дает массам причастность к ее высокому, Божественному существованию, дарит обычному че-ловеку, простолюдину отблеск величия Господ, утверждающих примат духа и рыцарской доблести, умеющих править грозно и красиво.

Напротив, освобождение от контроля со стороны элиты превращает простонародье в бунтующую толпу, конгломерат индивидуумов, как бы вернувшихся на уровень слепой, изначальной материи, первозданной тьмы, еще не знающей воздействия творящего Света. Предоставленные самим себе, массы сосредотачиваются на решении сугубо материальных, телесных проблем (тело, вещество ближе всего стоят к материи, хотя и не тождественны им). Политически это выражается в безусловной поддержке либеральных и. коммунистических движений, имеющих общую мировоззренческую основу - экономический детерминизм - самый грубый вид материализма. История последних четырех столетий однозначно свидетельствует - духовная и политическая самодеятельность масс направлена на создание обществ потребления (капиталистических или коммунистических), ставящих своей целью либо безудержное накопление личных (групповых) капиталов, либо столь же безудержное собирание общественных богатств**.

** Важнейшую функцию выполняет и социальная "материя" - она предоставляет человечеству (в лице аристократии) возможность максимально уподобиться творящему Свету, возделывающему хаос материи. Это уподобление (на более низких уровнях) достижимо и для представителей простонародья. Его представители также могут иметь власть - над членами семьи, работниками и т. д.

Справедливости ради следует отметить, что сами по себе массы не способны избавиться от власти и влияния Господ - их самодеятельность начинается только после существенного ослабления аристократических элит. Справедливость требует и еще одной оговорки - самодеятельность масс, проявляемая в ходе антитрадиционных восстаний, весьма относительна - она инициируется контрэлитой - выродившейся буржуазией, ранее бывшей верхушкой народа, то есть, по сути, тем же простонародьем, ведь Господа не делали особой разницы между крестьянином и буржуа, вознамерившимся стать полноценной элитой (знаменитые крестьянские восстания феодальной эпохи представляли собой не политические выступления, а волнения на феодальной почве). Позже на смену буржуазии приходит (иногда) люмпен-интеллигенция (второй вариант контр-элиты), возглавляющая коммунистические бунты пролетариев. Но, в конечном итоге, всегда торжествует буржуазия, выращивающая капитализм - строй, который утверждает примат вещества над духом наиболее эффективно - в силу потрясающей способности предоставлять массам почти неограниченное количество продуктов потребления, удовлетворяющих телесные запросы.

Сегодня бессмысленно надеяться на традиционализм масс, ибо верность Традиции им может сообщить только аристократически ориентированное элитарное движение орденского типа, обладающее всеми рычагами воздействия, в первую очередь, властными. Величайшей ошибкой является характеристика европейских массовых право-радикальных движений в качестве традиционных - все они были насыщены огромным количеством прогрессистских установок. Безрелигиозность, бессословность, пролетарско-социалистическая стилистика (парадоксальным образом сочетающаяся с поддержкой крупного, плутократического капитала), навязчивый коллективизм, почти якобинский этатизм, более приличествующий большевистским главарям, демократическая вера в "волю нации" - эти и многие другие "моменты" т. н. "фашизма" не позволяют в полной мере отнести данное направление к числу правых, традиционных (хотя в нем были и потрясающие, по силе и красоте, реакционные и средневековые моменты).

Вполне понятно, почему итальянские и германские массы поддержали указанные движения - они увидели в них всего лишь еще один вариант все той же прогрессистской мечты об экономическом рае, Эдеме потребления. Весьма показательно, что не позор Версальского мира, не национальное унижение Германии, а экономический кризис конца 20-х годов побудил массы немецких пролетариев и социально близких им слоев поддержать партию Гитлера. Немецкий простолюдин, пресловутый "Труженник" фелькиш-мечтателей, ждал от "Великой Германии", прежде всего, работы и материального достатка, а в перспективе - стремительного обогащения за счет рабов из славянских земель.

Иная судьба сложилась у русской черной сотни, сохранившей преданность традиционным принципам, отстаивавшей религию, монархию, сословность. Выступая за удовлетворение многих насущных нужд простонародья, черносотенцы, в то же время, отказывались идти на поводу у эгалитаристски устремленных масс, которые требовали радикального перераспределения собственности. В результате, крестьяне и рабочие отказались поддержать правых, перейдя на сторону левых и либералов. Если в 1905-1907 годах определенная часть простонародья все же ориентировалась (в силу врожденного монархизма) на черную сотню, то уже в 1908 году начался отток крестьян и рабочих из правых организаций. Ярчайшим примером подобного ренегатства стал выход консервативно настроенных крестьян из монархических фракций III Государственной думы после отказа их лидеров... признать необходимость принудительного изъятия помещичьих земель в пользу крестьянства. Причем перебежчики не просто покинули ряды правых фракций - они отказались от самих монархических убеждений, влившись в ряды т. н. "трудовиков" - сугубо левого движения. (Более подробно об отношении масс к черной сотне см. : А. Елисеев. Дворянство, простонародье и русские монархисты начала XX века. // "Царский опричник" № 1/4/ 1999 г.) Все это показало ошибочность курса вождей черной сотни на создание всесословных консервативно-монархических организаций - политическая самодеятельность масс закономерно привела к их полному отказу от Традиции. А вот консервативно настроенные дворяне, состоящие в черносотенных организациях, продолжали активную борьбу вплоть до в февраля 1917 года.

И уж совсем нелепо выглядят потуги многих современных русских правых собрать под свои знамена простой народ - он сегодня жестко ориентирован на либеральные, западные ценности, хотя , в массе своей и недоволен некоторыми способами их утверждения. Массы волнуют, прежде всего, экономические вопросы, конкретно - организация наиболее оптимальной системы потребления. В высшей степени характерно, что все широкомасштабные акции, протеста трудящихся, проходившие в период ельцинского правления, совершенно игнорировали национально-государственную проблематику, не говоря уже о проблематике духовной, мистической. И это свидетельствует не о дезориентации масс, а о раскрытии ими своей собственной сути - стихийного материализма.

Массы настолько десакрализованы, настолько прониклись духом прогрессиз-ма, что от них сейчас трудно ожидать даже абстрактного национализма. Но если бы он все-таки возник, его было бы явно недостаточно для торжества мистического, героико-имперского, сословно-иерархического мировоззрения. Вряд ли здесь нужно приводить развернутую аргументацию, достаточно только представить себе среднего российского обывателя, чтобы понять - его социальная психология крайне далека от социальной психологии человека Традиции - она напрочь лишена всех тех моментов, которые обуславливают подчинение простонародья аристократической элите. Совершенно очевидно, что воссоздать ( на новом уровне) прежний человеческий тип возможно лишь при использовании всех средств политического и экономического контроля, из которых основным является государственная власть.

Традиционалистам придется, если только они действительно хотят победить, признать необходимость довольно неожиданной стратегии, заключающейся в том, чтобы идти к власти, минуя народ. Только так можно сохранить чистоту русской Традиции - иначе она окажется замутненной самым балнальным популизмом, отъявленной социальной демагогией, которые, впрочем, вряд ли помогут правым, ведь прогрессисты всех мастей достигли небывалых высот в искусстве манипулирования массами и составить им конкуренцию попросту невозможно.

Основой традиционалистского движения может быть лишь элитарный Орден, духовное, рыцарское братство лучших (с точки зрения традиционализма) людей из всех социальных групп. Только на его основе возможно возникновение новой наследственной аристократии, способной захватить властные рычаги и помощью их преобразить массы, вернуть их в прежнее состояние, состояние причастности к историческому, сверхчеловеческому величию Господ.

Некогда, в седые времена далекой древности, аристократия формировалась из немногих избранных, из Героев. Ныне она также должна рекрутироваться из числа подобных людей, чья жизнь являет собой постоянную борьбу, постоянное стремление к преодолению "человеческого, слишком человеческого".

"Эра России" № 4 (35) февраль 1999 г. Александр Елисеев