_______________________________________________________________________________________________________________________________________
ОПЛОТ РОССИИ
Дворянство наше для России
Оплотом было много лет.
Нас этим званием корили,
Не видя в том грядущих бед.
Достоинство своё лелея,
Происхождением гордясь,
Мы всё отдали,что имели,
О будущем тайком молясь.
И долго были мы в гоненьи,
Нас власти не хотели знать.
Традиции ушли в забвенье,
Лишь Честь мы не могли отдать.
Перетерпели все невзгоды,
Разоры, тюрьмы и ГУЛАГ,
Вождей,что вдаль вели народы,
И диктатуры страшный стяг.
Прошла война,одна,другая,
Со всем народом мы в строю.
Нас не влекла судьба иная,
Как побеждать врага в строю.
Теперь из пепла возрождаясь,
Небытия прошедших лет,
На годы с грустью озираясь,
Даём священный мы обет:
Восстановить былую славу
Дворянских Предков, их детей.
И в Питере, и за Уралом
Поднять достоинство людей.
И с Верой, что неистребимо
Дворян на подвиги вела,
Та Русь, что вечна и любима,
Вновь к возрожденью позвала.
_______________
Игорь Вадимович Доливо-Добровольский.
Родился в 1926 году в Ленинграде. Пережил блокаду и в 1943 году был призван на фронт. В составе бригады морской пехоты участвовал в войне с Японией. По окончании Военно - морского училища прослужил офицером 30 лет в различных должностях на кораблях и в штабе Балтийского Флота.
Род Доливо - Добровольских имеет многовековую историю. Герб "ДОЛИВО" получил своё начало при Римском Императоре Галлиене Трибеллии ( 253 - 268 г. н. э. ) - три алых розы на белой ленте.
Это стихотворение автор любезно подарил Петру Гавловскому, на одной из встреч, в Петербургском Дворянском Собрании.
______________________________________________________________________________________________________________________________________
Звон
колокольный
Звон
колокольный на службу зовёт,
В
церковь старушка неспешно идёт.
Рядом
другая, в платочке цветном,
Тихо
беседу заводят. О чём?
«Слышь,
Пелагея, хочу, что сказать;
Долго
ещё будет церковь стоять.
Помню
согнали, была я малой,
Бабушка
рядом стояла со мной.
Первый
был взрыв, наша церковь стоит;
«Крепок,
– начальник сказал, – монолит!»
Бабка
молилась, икону прижав,
Рядом
стояла от страха дрожа.
Помнить
всегда её буду слова,
Помнить
иконы, что жгли как дрова.
Хрупкая
бабка икону спасла,
В
эту же церковь потом отнесла.
Молвила
тем, кто взрывал: «Не отдам,
Только
от мёртвой достанется вам!
Выстоит
церковь, её не взорвать,
Верим
мы в Бога, но вам, не понять!»
Шум
поднялся, волновался народ,
Стал
возле церкви, домой не идёт.
Плюнул
с досады начальник, кричал:
«Бабка,
нет Бога!..» – и вдруг, замолчал.
Звон
колокольный раздался, зовёт,
Звук
над церквушкою словно плывёт.
Только
откуда звон, месяц назад
Сняли
их колокол. Каждый свой взгляд
Вверх
подымает, хотя не висел
Колокол
больше, но всё же звенел?!
«Чудо!
– раздалось в толпе. – Не дадим,
Церковь
свою дружно мы отстоим.
С
нами взрывайте!» Солдаты: «Свят, свят!»
Дальше
церквушку взрывать не хотят.
«Звон
то откуда, никак не пойму,
Звука
источник нигде не найду?.. –
В
страхе начальник крестился, – Отбой!
Церковь
не трону, идите домой!»
«Промысел
Божий то, – кто-то сказал, –
Понял,
начальник!» Начальник молчал.
Так
отстояли мы церковь свою,
Правду
подружка тебе говорю!»
«Чудо!
– кивает подружка в ответ, –
Чудо
свершилось!» Здесь были и нет.
В
церковь зашли две старушки крестясь,
Что-то
шептали: наверно молясь.
Вера
спасла, пронеслось в голове,
Радостно
стало, легко на душе.
Слёзы
невольно из глаз полились,
Кто-то
сказал: «Детка, ты помолись!»
Губы
шептали: «Создатель-Отец,
Мир
обрела я в душе, наконец!»
Слышится
звон колокольный – зовёт,
Тянется
к церкви на службу народ!
8 июня 2013 г.
ЭМИГРАНТ
В
дымке предрассветной уплывая,
Пароход
прощается с землёй,
Скорбно
за отплытьем наблюдая –
Пассажир,
махнул земле рукой.
Что
его так мучит, о чём плачет,
Почему
в его глазах, тоска?
Видимо
обидели, иначе,
Не
скатилась по щеке слеза.
«Ты
прости, – сказал, – прощай родная,
Никогда
не встречусь я с тобой,
Видимо
судьба моя такая...
Заклеймили
словом, что «чужой»!»
Губы
всё шептали и шептали,
Отдаваясь
болью; сделав круг,
С
криком над ним птицы пролетали,
Попрощавшись,
словно был им друг.
Всё
стоял, уж месяц появился,
Не
видать родимых берегов,
Низко,
помолившись, поклонился,
Прошептав
всего лишь пару слов:
«Родина,
прощай!» – и отвернулся.
Бесприютно
стало на душе,
Всё
же на прощанье оглянулся...
Эмигрант...
без родины уже.
28 августа 2012 год.
