МОЙ ПАПА ГРАЖДАНИН МИРА

     Мой отец – француз Андрэ д ̀Авогур – человек необычной судьбы. Он жил помногу лет на четырех континентах планеты. Хорошо владел пятью языками. Это был человек обладавший веселым общительным нравом, умевший нравиться женщинам, большой жизнелюб.

     Его отец ( тоже Андре) родился в 1844г. в Париже на острове Сите в большом старом доме неподалеку от здания Дворца Правосудия, где в свою очередь его отец ( мой прадед) Жак-франсуа д ̀̀̀̀̀ Авогур служил еще во времена второй Империи стряпчим. В молодости прадед имел заслуги перед отечеством и, если бы не его старший брат, замешанный в покушении на Наполеона, дослужился бы, возможно, до более высокого чина.

     Но не смотря на скромную должность своим детям прадед сумел дать вполне приличное образование. Старший сын – Шарль закончил Национальную школу администрации «Эколь Нормаль», которая отличалась своим  полузакрытым и сугубо элитарным характером. Младшему сыну (моему деду) поспособствовал поступить в «Большую Политехническую Школу», дававшую математическое и инженерно – техническое образование . Две его дочери окончили парижскую школу «Сен – Дени», учрежденную Наполеоном Первым для дочерей Кавалеров Ордена Почетного легиона.

     Моя французская бабушка , урожденная Элиза – Мари Де Распаль, родилась в Нормандии в старом родовом поместье графов Де Распаль, ярых доктринеров. Только родной ее дядя изменил семейным «заветам», став секретарем Наполеона Первого и впоследствии опубликовав свои «Воспоминания о Наполеоне и Марии - Луизе».

     Встретились Андрэ и Элиза в Париже, где молодая девушка – провинциалка гостила у своей богатой тетки, взявшейся «ввести в свет» родовитую, но бедную племянницу. Результаты не заставили себя ждать6 знакомство, любовь, замужество…После свадьбы молодые жили в небольшом особняке на левом берегу Сены ( в кварталах интеллигенции и студенчества), пока не пришлось по семейным обстоятельствам уехать в Нормандию и поселиться в старом полуразрушенном замке. Где доживал свой век больной и немощный дед Элизы, последний носитель графского титула – Эжен Де Распаль.

     Там – то в декабре 1882 г. родился их первенец, названный в честь отца – Андрэ ( мой будущий отец).

     После смерти старого Эжена молодые вернулись в Париж, где у них родилась дочь – Анна – Анжелика ( названная в честь рано умершей бабушки).

     В Париже мой дед участвовал в серьезной перестройке центра города. Потом уехал с семьей в Бразилию,  заключил контракт с франко – бразильской строительной фирмой.

     В Бразилии д ̀ Авогур прожили семь с половиной лет. По окончании контракта уехали в Италию, где жили в Венеции и в Неаполе, Там отец мой закончил среднюю школу, получив звание бакалавра. Из Неаполя отец уехал в Испанию и чуть там не женился…Удрал от невесты, которая из ревности пригрозила облить его серной кислотой. Несколько месяцев прожил в Португалии и затем вернулся в Италию, откуда скоро вернулся с родителями в Париж – Столицу Мира, город который никогда не кончается….

     Получив от отца изрядную взбучку за свое шалопайство, мой беспечный папа поступил в высшее учебное заведение транспортного профиля в котором стал прилежно учиться. Через четыре года получил диплом. По протекции своего отца устроился на хорошо оплачиваемую работу, где знание английского и испанского языков было непременным условием.

     Судьба его резко изменилась, когда он влюбился в красавицу – грузинку ( жену богатого грузинского князя из Тифлиса). Тем временем князь с семьей собрался возвратиться на Кавказ. Сломя голову он кинулся за княжеской семьей в далекую неведомую страну. Рассорился с родителями, бросил интересную работу, навсегда простился с Парижем.

     Несколько лет прожил на Кавказе, полюбив его как родную Францию. Вскоре началась Первая мировая война, революция, гражданская война…Путь во Францию через Европу оказался отрезан. Папа очутился во Владивостоке. Устроился преподавателем французского языка в кадетский корпус, где директором был генерал Владимир Дмитриевич Нарбут. На его дочери – Вере ( моей будущей маме) Андре д ̀ Авогур женился в 1920 году. В 1921 году родилась я – Надежда, в 1922 – ом мой брат – Георгий.

     22 октября 1922г. генерал Нарбут с женой и сыном Игорем уехали на последнем английском пароходе «Lorestan» в Шанхай, где жила их старшая дочь Зоя с мужем – австрийцем Фридрихом Купфером. В ночь на 24 октября во Владивосток вошли красные.

     Осенью 1925 года семья д ̀ Авогур, перейдя границу с помощью проводника – китайца, бежала в Китай.

     За 25 лет своей жизни в Китае папа побывал во многих его местах. Дольше всего жил в Харбине и Тяньцзине. По делам фирмы «Ситроен», где служил много лет, два раза ездил в Японию.

     В 1928 году мои родители «мирно» разошлись. Мама вскоре вышла замуж за Лелянова Н.П., отец которого – Павел Иванович Лелянов (1850 – 1918) на рубеже веков играл видную роль в жизни Санкт – Петербурга. С 1898 по 1905г.г. Лелянов был городским головой столицы. При нем город праздновал свое 200 – летие. В этот день в качестве награды Государь Николай Второй пожаловал Лелянову чин действительного статского советника, что дало ему право на потомственное дворянство. После 1917г. Лелянов жил в эмиграции. Умер в 1918 году. Похоронен Павел Иванович Лелянов вместе со старшим братом Александром на кладбище Сент – Женевьев – де Буа под Парижем. Мать моего отчима была дочерью известного петербургского купца П.С. Елисеева. ( До сих пор большие гастрономические магазины в Питере на Невском и в Москве на Тверской называют «Елисеевскими» именно в его честь). О судьбе матери моего отчима – Елисеевой Анны Петровны и о его младших  брате и сестре, к сожалению, ничего не известно.

     Папа женился в 1931 году на вдове доктора Горбунова Л.П., замечательной женщине и хорошей хозяйке. В 1935г. я уехала к маме в Шанхай. Папа с семьей перебрался в Тяньцзин, а в 1949 году они уехали в далекую Австралию в Мельбурн, потом в Сидней. Мама с мужем уехали в США. Ее родной брат ( мой дядя) Игорь с женой и матерью – в Союз. Я с мужем и дочерью от первого брака – Мариной Хубинской ( ее отец был поляк) приехали в Свердловск. Судьба распорядилась так, что вскоре я вышла замуж за Бахтина В.А.. В 1949 году у нас родился сын – Андрей.

     С 1992 года Андрей живет в США в Филадельфии. Он очень похож и внешне и характером на своего французского дедушку.

     Судьба разбросала нас по всему свету. Могилки дорогих мне родных людей есть в Шанхае и на Алтае, в Сан – Франциско и в Татарстане, в Вене, в Сиднее и в Париже. Только здесь рядом их нет.

     В Африке несколько лет жила и работала врачом племянница мужа – Бахтина О.В., так часто переписывались мы с родными проживающими на пяти частях света.

                                                       Н. Бахтина

                                                        Июнь 1999г. Екатеринбург

( Архив Кн. П. Гавловского de Causses)

______________________________________________________________________________

Из переписки с Предводителем Херсонского Дворянства Господином В.Б. Жарких – Шмигельским.

26 мая (8 июня) 1993 года                                                            г. Херсон

     Милостивый государь

     князь Пётр!

Признаюсь, порадовали Вы меня своим письмом – и не только потому, что в Луганске уже собираются наши люди, но и дохнуло от него тем старым миром, о котором порою тоскуем…

     Вашу же просьбу исполняю с особенным удовольствием и единственно прошу только извинить за промедление – но только вернулся из Москвы, со 2 – го Съезда Российского Дворянства. Думаю, что мы с Вами, будем там встречаться.

     Конечно же хотелось бы узнать о делах Ваших и делах Собрания, может и совет какой пригодился бы. В следующем письме постараюсь подробно и вам поведать о нашей жизни.

     Примите, князь, уверения в чувстве глубокого к Вам почтения.

                                  В. Жарких – Шмигельский.

23 октября ( 5 ноября) 1993 года.                                                                               Г. Херсон

 _____________________________________________________________________________                           Дорогой Князь!

     Перечитывая недавно ваши письма – занятие доставлявшее мне немалое удовольствие услышать укоризненный глас своей совести. Едва дошёл до Вашей приписки об ожидании моих писем. Откладывать далее уже не мог.

     Что толку в тех тысячах извинений, которыя я мог бы пытаться испросить у Вас, указывая на те или другие обстоятельства, должные вроде бы оправдать меня, моё молчание. Хотелось бы только надеяться, что вы не решились подумать что – либо худое о причине этого и не обиделись на меня. Питая такую надежду, займу часть Вашего многоценного времени – ибо от Вас же знаю. Сколь многими для Отечества полезными делами Вы обременяете себя, - предложив Вашему вниманию краткое повествование о своих трудах и событиях, которых был свидетелем.

     По возвращении из Москвы, в которую я ездил на Съезд и где имел честь быть представленным Великой Княгине, а также удовольствие от более близкого знакомства со многими дворянами. А также людьми, возглавляющими Казачество, Общество Купцов и прочее, иными интересными людьми, особенно же при открытии выставки в Манеже – «Память Государя Императора» и торжествах этим обусловленных… Так вот, по возвращении – сразу же на открытие 1-го в нашем крае памятника известной помещице, а главное – подготовка к намечавшемуся визиту в наш город Великой Княгини. Серьёзная и большая работа, совместно с областной и городской администрацией и их ведомствами, не имевшая своего достойного завершения, ввиду позиции МИДа Украины. Всё это, однако, было не бесполезно.

     Затем – приближались дни памяти Государя Императора ( 3-4 июня старого стиля), мысли и заботы о которых не оставили места иным занятиям. На сей раз, плоды наших трудов оказались очевидными и значительными. Я пережил мгновения  (=часы, дни?) великого торжества и удовлетворения, ибо исполнил в полную меру своих сил долг перед покойным Государем.

     Было всё: и великолепная поминальная Литургия архиерейскаго чина в главном нашем соборе с участием десятка священнослужителей, и Первыя историко – философския чтения памяти Императора Николая II в Херсоне – с полным залом и участием ведущих наших историков и иных, и художественная выставка членов Союза художников, и выставка литературы, этому посвящённая, и многое другое, из которого не всё могло бы  и быть мною описано или разсказано: кое – что ещё допускаю, и не осознанно. Главное, впервые так громогласно и общенародно в нашем городе и крае возглашалось имя Императора и добром поминалось то время.

     Исполнив всё это, я оставил Херсон для трудов отдохновения, ибо ежедневныя до того заботы, а главное волнения и переживания от ощущения высокой ответственности и неуверенности в хорошем завершении, - требовали того.

     В сентябре же отвёл своего сына в 1-й класс. Поскольку же он одновременно и ученик 2-го класса музыкальной школы, член шахматного клуба, то хлопот было немало. Впрочем, будучи «папенькиным сынком», он скучать мне не дозволяет ни в какое время.

     Ныне тружусь над рядом проэктов культурного и экономического характера. В ноябре – 25-28 н. стиля- Международная конференция «Прошлое и настоящее Дворянства» в Москве. По существу это должно быть вроде 1-го  Международного съезда – дворянства Восточноевропейских стран. Нет ли у Вас намерения быть там? Кроме прочего, предлог увидеться.

     Есть и огорчительныя события – скончался Предводитель Харьковского Дворянского Собрания г-н Корзун – человек приятнейший, с которым нас успело связать чувство симпатии. Ему было, правда, под 70.

     Вы же прошли только половину, если так можно считать, моего жизненного пути, но удивляете меня своей – совсем уж не по летам – разумностью и влечением к любомудрию! Сие так редкостно и потому замечательно в наше время, что я полагаю извинительным для себя вопросить об источнике Вашей образованности – сужу по письмам: стилю речи и мышления и благовоспитанности, являющих себя в каждой строке.

     Конечно же я с интересом узнал о Собрании Дворянском Луганска, которое и по числу и по духу медицины напоминает наше ( медики наравне с музыкантами, педагогами, дают значительную основу ему). Был бы Вам обязан и за сообщение имени Предводителя ( может, я был невнимателен при чтении).

     Хотелось бы думать, что лето доставило Вам многие удовольствия и свои особенные приятности, и Вы бы очень меня обрадовали, подтвердив это. Ваши симпатии к Петербургу не могут удивить. Мне он открывался три раза – весною и осенью поздней, но вместить его, понять, считаю, вполне не смог. Не хватило атмосферы «белых ночей»?

     С самым глубоким расположением к Вам, Князь, и пожеланием многих Вам благ от Господа.

                                                В. Жарких – Шмигельский.

 ( Архив Кн. Петра Гавловского de Causses)